Неточные совпадения
— Я не выставляю подсудимого каким-то идеальным человеком, — говорил Веревкин. — Нет, это самый обыкновенный смертный, не чуждый общих
слабостей… Но он попал в скверную историю, которая походила на игру кошки с мышкой. Будь на месте Колпаковой другая женщина, тогда Бахарев не сидел бы на скамье подсудимых! Вот главная мысль, которая должна лечь в основание вердикта присяжных. Закон карает злую
волю и бесповоротную испорченность, а здесь мы имеем дело с несчастным случаем, от которого никто не застрахован.
Главная беда России — не в недостатке левости, которая может возрастать без всяких существенных изменений для русской общественности, а в плохой общественной клетке, в недостатке настоящих людей, которых история могла бы призвать для реального, подлинно радикального преобразования России, в
слабости русской
воли, в недостатке общественного самовоспитания и самодисциплины.
На этой же почве рождается и давно известная
слабость русской
воли, русского характера.
Тогда только оценил я все безотрадное этой жизни; с сокрушенным сердцем смотрел я на грустный смысл этого одинокого, оставленного существования, потухавшего на сухом, жестком каменистом пустыре, который он сам создал возле себя, но который изменить было не в его
воле; он знал это, видел приближающуюся смерть и, переламывая
слабость и дряхлость, ревниво и упорно выдерживал себя. Мне бывало ужасно жаль старика, но делать было нечего — он был неприступен.
— Кто же без греха, тетушка? Эта
слабость в нем есть, конечно. Сергей Петрович воспитания, конечно, не получил, по-французски не говорит; но он,
воля ваша, приятный человек.
Это был добродушнейший из градоправителей, обладавший двумя небольшими
слабостями: во-первых, он красил свои седые волосы черною краской и, во-вторых, питал пристрастие к толстым кухаркам, полагаясь во всем остальном на
волю божию и на добровольную обывательскую «благодарность».
Матрена. Разве я своей
волей? Известное дело, враг попутал. Так на него на одного всю вину положить и надо. Смущал он меня, смущал, да вот и,… Как я ему ни противилась, как себя ни утверждала, да, видно, силен… Горами качает, не то что нами, грешными, которые в
слабости.
После того как я уже пожаловался, мне хочется дать
волю другой своей старческой
слабости — воспоминаниям.
Арефа шел с трудом: и ноги, избитые кандалами, болели, да и сам он шатался от
слабости. Когда купцы увидали выпущенного на
волю колодника, то надавали ему медных денег. Арефа даже прослезился от сыпавшейся на него благодати.
Шаховской — раздражительное, но добродушное дитя, что у него много смешных
слабостей, что он прежде в Петербурге находился под управлением известной особы, что за нее прогнали его из петербургской дирекции, где заведывал он репертуарною частью, и что, переехав на житье в Москву на свою
волю, так сказать, он сделался совсем другим человеком, то есть самим собою.
В Петербурге можно жить несколько лет с кем-нибудь на одной лестнице и не знать своих соседей даже в лицо, но в провинции, в каком-нибудь Пеньковском заводе, в неделю знаешь всех не только в лицо, a, nolens volens, [Волей-неволей (лат.).] совершенно незаметно узнаешь всю подноготную, решительно все, что только можно знать, даже немного более того, потому что вообще засидевшийся в провинции русский человек чувствует непреодолимую
слабость к красному словцу, особенно когда дело касается своего ближнего.
«Ну, так мы, дескать, вот как обсудили. Майдан теперь вспоминать ни к чему. Это дело тюремное, на
воле этот закон не действует. Из тюрьмы вы их вызволяли, так опять след потеряли от своей
слабости. Опять это ни к чему. Ни на которую сторону не тянет. Спросим теперь самих женщин».
Как только думаешь о последствиях своей деятельности, так чувствуешь свою
слабость и ничтожность; а как только подумаешь о том, что дело твое в том, чтобы делать сейчас
волю пославшего, так чувствуешь свободу, радость и силу.
Чувствуя ужасную
слабость, я волей-неволей должна была улечься на огромную, неуютную постель под пологом с княжеской короной.
И это всегда свидетельствовало о метафизической
слабости этих «сильных» людей, о патологической
воле к могуществу и господству, сопровождаемой манией преследования.
— Пустите меня. Отпустите нас с внучкой, добрые господа, на
волю… Мы ничем не виноваты… Видит Иисус и Его Святая Матерь — ничем. Мы не изменники, мы не предатели и почитаем как и вы, нашего общего доброго монарха… — лепетал он, едва ворочая от
слабости языком.
Независимо от осуждения самоубийства в принципе, как смертного греха, с одной стороны, и
слабости духа, с другой, строгие судьи находили в поступке Оленина желание во что бы то ни стало отделаться от обманутой им девушки, беззаветно ему доверившейся и безумно его любившей. Некоторые даже видели в этом протест против высочайшей
воли.
— Может ли устоять
воля, даже укрепленная верою, перед началом зла, когда злу этому и я, помазанник Божий, против
воли поддаюсь в мгновенья
слабости? — продолжал он развивать эту мысль.
Он переживал все муки невозможности разрешиться от тяготевшего в его душе бремени, напрягал все усилия нравственных мышц своей
воли, подбодрял себя, укорял, стыдил в своей
слабости и минутами был готов завершить обдуманное дело, но это были только минуты.
Поворота назад быть не могло, так как ни отдельный человек, ни целый народ не возвращается из юношеского возраста к детству и от зрелого возраста к юношеству; но могли и должны были быть частные отступления от преобразовательного плана, вследствие отсутствия одной сильной
воли, вследствие
слабости государей и своекорыстных стремлений отдельных сильных лиц.
Нужда, привычка и
слабость ума и
воли решают выбор…
При объяснении этих быстро совершающихся перенесений
воль с одного лица на другое и в особенности при международных отношениях, завоеваниях и союзах, историки эти невольно должны признать, что часть этих явлений уже не суть правильные перенесения
воль, а случайности, зависящие то от хитрости, то от ошибки, или коварства, или
слабости дипломата, или монарха, или руководителя партии.
Это заменяло собою «отказную резолюцию» и в видах сокращения тогдашней отчаянной «волокиты» было бы, пожалуй, не совсем дурно, если бы только русские архиереи не были обыкновенные люди, которым по
воле Творца свойственны все человеческие
слабости и ошибки.